Тут что я скажу, в воскресенье я решила вообще не волноваться. А накануне заболеть и валяться в воскресение в спальне как кабачок на грядке.
Даже то, что мать-кукушка Майя, смылась в ночь с субботы на воскресенье (что выяснилось только утром, и то было чистосердечное признание), меня совершенно не взволновало. Дети Майи вечером так были запуганы мной, что уснули на чердаке раньше всех. Впервые я им не разрешила спать в детской, сказав, что все вместе они шумят, а я болею и хочу тишины, спокойствия, и бегать к ним в детскую не хочу. И если даже услышу писк с чердака, то они будут спать с матерью. И мы все, кроме старших и Майи, легли в восемь вечера.
Или вот, что на прошлой неделе пропал отрок Тёма, тринадцати лет, и в одиннадцать часов с копейками я разбудила брата Фёдора, чтобы он выезжал на поиски (ждите сочинения, умора!).
Или как Тёма в гостях на этой неделе выстрелил из пневматического пистолета в свой айпад (теперь всё наше поместье ухохатывается, и скоро это уже превратится в мем). Предварительно Тёма на всякий случай спросил, буду ли я его убивать за рассказ о судьбе айпада. Но моё материнство крепится, и считает, что за правду убивать никого нельзя (тем более апайд крепкий, и может выживет). Так что я ответила, что если не скажет, то будет хуже.
Самый смешной вариант я пока слышала от отца детей за обедом, маленькую мизансцену «Тёма в гостях»: Рома, Кира, спасибо большое за гостеприимство! И бамц-бамц-бамц... Все мониторы.
Кстати, про пневматический пистолет оказывается знали все, кроме меня. Тёма предусмотрительно держал от меня в тайне свою покупку (сделана на неделе когда он посещал лагерь)
Но это отступление! Потому что, утром Майя забрала двоих своих и троих наших в Озорные белки, и у нас установилась тишь да благодать и Вася. Я лежала в свой спальне и слушала аудиокнигу великого писателя, о котором я в жизни не слышала, но он входит в летний список Тёмы по литературе (Кадзуо Исигуро Погребенный великан). Марфа сделала два занятия по математической олимпиаде, и пришла ко мне настраивать свой новый айпад (купленный ей путём моих великих махинаций с гаджетами).
Дженни уже вынула из высушенного белья кусочки туалетной бумаги (хотя я говорила, что дети вполне могут ходить обвешанные катышками туалетной бумаги, но Дженни сказала, что ей не сложно и чтобы по дому не сыпались, и вообще эта работа в кайф.). А может это было уже в следующий раз, когда Дженни поднялась наверх, и я спросила, как там Вася? и помнит ли Дженни, что она с ней... Дженни сказала, что да, и сейчас как раз проверит.
И бамц... А Васи рядом нет. Дженни начинает звать Васю. Уже слышу, что Дженни идёт от уток и гоню ей на подмогу Марфу. Ведь Вася может где угодно, а я не хочу, чтобы Дженни волновалась. Где-то через минут пять я встаю и спускаюсь сама в пижаме и халате, выгоняю также Стёпу, и мы принимаем участие в поисках уже вчетвером. Васи нет нигде.
Мы хаотично бегаем по саду, забегам в дом, что может Вася заснула в кровати. Я пытаюсь понять, Васина обувь дома или нет. В подвале неожиданно встречаю Сергея П. с фонариком, он обыскивает углы. Нас уже пять человек. Гоню Марфу на речку, спрашиваю у наших гостей. Фёдор спрашивает проходящих по берегу детей, не видели ли они маленькую девочку (вот ленивка, даже с террасы поди не сошёл).
У меня уже дежавю. Когда младших пригласили в гости и они ушли из сада к соседям без спроса (где это, неужели я не написала эту историю?). Или когда ещё старшие были младшими, и их пригласили в гости арендаторы. Я даже помню, что была в точно такой же ситуации с Дженни и Томом, когда ты уже волнуешься, но не можешь волновать Тома и Дженни и нужно держать лицо.
После того как я встала, прошло, пожалуй, десять минут, до того момента, как на нашей аллее показалась панама этой поганки. Думаю, на седьмой минуте уже пришла мысль, что нужно сесть и ждать или вызвать полицию, на восьмой, что ребёнка хватил удар и может он лежит где-то в этой высокой траве...
Я не знаю, то ли кульминационный момент великого писателя (мои глаза уже начали наполняться слезами, что кое-кто умрёт до происшествия), то ли моя простуда, то ли реально меня сильно вштырили эти десять минут неизвестности, но я заплакала. Почти. Налетела коршуном и высказала всё, или почти всё. Васе вцепилась глазом прямо в зрачки и проговорила медленно, в мозг, что я думаю. И услала в спальню. Гостям нашим прочла гневную лекцию про согласование каждого действия с родителями.
Все извинились сто раз. Бедный отец семейства, пришёл ещё раз, чтобы принести свои глубочайшие соболезнования, в тот момент, когда я обнимала Дженни. Потому что по закону подлости, именно она в этот момент несла ответственность за ребёнка. А я говорила, что это не её ошибка, это просто жизнь с детьми.
Вася была потрясена и заснула, проспав всё своё наказание. Ха! Но, я лишила эту незабудку мультиков на неделю. Да, она просила прощение у всех. Паасти...
Ну просто вышли на речку с детьми, захватили Васю с собой. Причём буквально миллиметры не попадания, я спросила у мамы где дети, она сказала – на батуте. Но я не стала проверять, понимая, что Марфа уже прошла мимо батута, и увидела бы с ними Васю. А на батуте детей уже не было, они с родными ушли на речку.
Или, Вася в принципе наверно первый раз осталась без Луки и Люси в саду. Те то может уже поняли, что за выход за калитку без разрешения им гильотина обеспечена.
И зачем я вообще про Васю у Дженни спросила? Меньше знаешь, больше спишь. Вон Майя слиняла и почти всю ночь тусовалась в городе. И на танцы успела! Я даже секундочки не волновалась, что у меня плюс два ребёнка к моим шести оболтусам.
После забега с поисками, у меня ощущение, что я выздоровела.
